Монако. Выезжая на скорости из знаменитого тоннеля в Монте-Карло, чувствуешь себя так, словно просыпаешься посреди сна.
Глаза ослепляет внезапный поток солнечного света — настоящий световой удар Ривьеры. Впереди — сверкающая гавань, суперъяхты, пришвартованные как зрители, и роскошная архитектура Монте-Карло, уходящая вверх. Слева Княжеский дворец венчает скалу Монако; справа Ла-Тюрби приютилась на вершине горы, возвышающейся над Княжеством. Автомобиль устремляется к свету, обостряя все чувства. На мгновение теряешь ощущение реальности. Пейзаж кажется нереальным — словно кадр из гоночной трансляции или с открытки.
Затем, как только глаза начинают привыкать, происходит резкий толчок. Тормоза срабатывают мгновенно. Машину швыряет влево, затем вправо, через поребрики культовой шиканы «Нувель». Если вы впервые переживаете Монако именно так, вашему мозгу требуется секунда, чтобы осознать реальность — вы проноситесь через один из самых знаковых участков любой гоночной трассы в мире.
Известно высказывание трехкратного чемпиона мира Нельсона Пике, который сравнил езду здесь с “катанием на велосипеде по гостиной”. У нас не было велосипеда, но мы оказались на пассажирском сиденье McLaren 720S, поскольку Формула-1 впервые предложила представителям СМИ и VIP-гостям быстрые круги на суперкарах по самому знаменитому месту гонок.
Круг по Монако — это клаустрофобия, одновременно захватывающая и неумолимая. Серые стены вплотную обступают автомобиль с обеих сторон, жестоко напоминая об отсутствии права на ошибку. Скрыться негде. Стоит атаковать слишком сильно, слишком робко или приехать сюда без таланта мирового уровня, и трасса просто “пережует” вас. К счастью, у водителя Андре Д`Круза, тест-пилота прототипов McLaren, талант был.
К тому моменту, как вы достигаете шиканы «Нувель», вы уже прокатились на американских горках по самой легендарной территории автоспорта: подъем на Массене, изгиб площади Казино, поворот «Гранд-Отель» — самый медленный в Формуле-1 — затем спуск к Портье, где Айртон Сенна в 1988 году упустил почти верную победу, потому что знал только один способ гоняться: на пределе. Оттуда — полный газ в тоннель: правый изгиб во тьму, где исчезает свет, а вместе с ним пропадает любой звук, кроме рева двигателя.
Монако, пожалуй, самое абсурдное место, где до сих пор проходят гонки Ф1, даже более абсурдное, чем его новый яркий соперник на Лас-Вегас-Стрип — неоновый трибьют с пространством для обгонов и реальных гонок, организованный в самом сердце Города Грехов. Конфигурация Монако осталась практически неизменной с 1929 года, за 21 год до первой официальной гонки чемпионата мира. За прошедшие десятилетия Формула-1 сильно изменилась: машины стали длиннее, шире, тяжелее и технологичнее, чем можно было себе представить тогда. Но Монако остался прежним. Нет места для расширения, нет пространства для модернизации. Это трасса, застывшая во времени — священная и упрямая.
В результате гонка превратилась в демонстрацию точности в условиях тесноты: место, где современные машины, зажатые на узких улицах, вынуждены балансировать на грани между агрессией и деликатностью. Это создало величайший парадокс спорта: самая захватывающая квалификация сезона, за которой часто следует самая разочаровывающая — или самая скучная — гонка.
Круг на McLaren 720S дал небольшое — и, возможно, немного надуманное — ощущение связи с обоими аспектами Монако. Он отразил навязчивое чувство ограниченности, которое гонщики все чаще признаются, что испытывают на этих улицах.
Несмотря на виртуозное управление Д`Круза, на протяжении всего круга звучала одна мысль: эта машина может ехать гораздо быстрее. Но Д`Круз, ветеран, проехавший тысячи кругов на трассах по всему миру, получил четкую инструкцию от Формулы-1 держаться подальше от поребриков. А поскольку дюжина суперкаров, выделенных для быстрых кругов, останавливалась и меняла пассажиров в узких пределах поворота «Ла Расскас», он также значительно сбавлял скорость на участке между шиканами у бассейна — обычно одним из самых энергичных моментов круга.
Это должно было вызвать разочарование. Половина круга. Просто затравка. Но вместо этого появилось другое ощущение, и оно было на удивление уместным. Это не было “разбавленным” опытом. Во многом это был идеально точный опыт: современный круг по Монако, проеханный в пределах ограничений автомобиля и условий, осторожно направляющий технику домой.
Такова реальность сегодняшнего Гран-при Монако. Несмотря на всю красоту декораций и легендарную историю гонки, событие превратилось в парад гигантских машин, движущихся по трассе, слишком узкой для современных амбиций. Обгоны всегда были редкостью, но теперь они почти невозможны. Машины не могут даже проехать бок о бок через медленный поворот-шпильку. Здесь не просто сложно обгонять, трудно даже представить, как это вообще когда-то было возможно.
Один из моих коллег-журналистов, пожалуй, получил самый аутентичный опыт Монако. Его круг начался как раз в тот момент, когда впереди выехал Ford Mustang — еще один автомобиль для быстрых кругов. Несмотря на очевидное превосходство McLaren в скорости и сцеплении, наш коллега весь круг проехал, уткнувшись ему в задний бампер, поскольку водитель явно не был уверен, когда и где разрешен обгон. Он завершил свой единственный круг по улицам Монако, застряв за другим автомобилем, разочарованный, но восхищенный пейзажем, мимо которого только что проехал.
Что может быть более характерным для Монако?
Время нашего общего опыта было особенно удачным. В преддверии гонки этого года давление с целью оживить зрелище в Монако достигло нового пика, и Формула-1 наконец сдалась. Впервые серия ввела обязательную стратегию с двумя пит-стопами — правило, призванное внести хаос в часто парадную воскресную гонку. Обычно правила Ф1 требуют от каждого гонщика использовать как минимум два из трех составов шин Pirelli во время гонки, фактически предписывая минимум один пит-стоп. В Монако этого было недостаточно, чтобы перемешать порядок, поэтому в этом году — два пит-стопа, без исключений.
Эта поправка уже вскружила головы многим в паддоке. Лидер чемпионата Оскар Пиастри заявил на пресс-конференции в четверг, что его мозг “все еще как бы раскручивается” после брифинга о новом формате и непредсказуемых вариантах развития событий, которые он может создать.
Это не сделает машины волшебным образом уже или обгоны проще, но это делает то, что Ф1 не удавалось здесь годами: дает гонщикам повод атаковать. С более свежими шинами и меньшим стимулом “докатывать”, наконец появляется вознаграждение за риск — и, может быть, просто может быть, что-то, что выведет Монако из его обычного сценария.
Геннадий Рыбкин